Я держалась за плечи Рокко, стоя над ним на диване, и провела ногтями по его мышцам, желая пометить идеальную кожу. Он схватил меня за бедра, обвил мои ноги вокруг себя и с диким рычанием упал на диван.

Я так долго жаждала Рокко, отказывая себе в этом снова и снова, но пришло время, когда я навсегда избавилась от него.

Как бы сильно я ни ранила его, он не причинял мне боль в ответ. Его руки были тверды, заставляя мои бедра опускаться под него, пока я корчилась на нем. Его язык проник между моих губ, мое сердце бешено заколотилось о ребра, когда он уверенно завладел моим ртом.

Я крепко обхватила ногами талию Рокко, и он застонал. Он поймал мои запястья, прижав их к подушке над моей головой, а затем двинул бёдрами, и его впечатляющая длина вжалась между моих ног. Я выгнулась к нему навстречу, пытаясь забыть, что он Ромеро.

Я тонула в его глазах и не видела там ничего, кроме огня. Мне хотелось прыгнуть в него и позволить сжечь меня. Это был единственный способ избавиться от этой первобытной тяги.

Рокко прервал поцелуй и опустил губы к моему уху, провел языком по нему, заставив меня вздрогнуть.

— Ты стала моей в тот момент, когда не нажала на курок, Слоан.

Почему он говорит это прямо сейчас??

— Ты хочешь узнать секрет? — промурлыкал он.

Я кивнула, хотя во мне пробежала тень неуверенности.

— Я не смог тебя убить. Никогда не смогу, никогда не сделаю этого. — Его горячее дыхание скользило по моей коже, вызывая покалывание.

Смысл его слов прошёл сквозь меня и окутал мое сердце. Я не знала, почему я поверила ему, но я поверила.

Он протянул руку между нами, расстегивая джинсы и скользя рукой по внутренней стороне моего бедра.

— Скажи, что ты хочешь меня, — пробормотал он мне в ухо, и я знала, что он выходит из себя, но, честно говоря, я тоже.

— Я хочу тебя, Рокко, давай просто не будем упоминать наши фамилии, — сказал я, затаив дыхание.

— Меня устраивает это. — Резким рывком он сорвал с меня трусики, и моя спина выгнулась, когда он вошел в меня.

Его глаза снова метнулись вверх, чтобы встретиться с моими, и из меня вырвался беспомощный стон, размер которого был почти невыносим. Он ухмыльнулся, прежде наброситься на мой рот с еще одним грязным поцелуем, и я погрузилась во тьму, почувствовав его губы, добровольно жертвуя собой.

Он заполним меня собой и это было восхитительно. Я не могла ясно мыслить, когда он начал покачивать бедрами, и еще один стон сорвался с моего языка. Рокко рассмеялся мне в ухо, его хватка оставляла синяки на моих бедрах, он входил в меня снова и снова.

Я провела большим пальцем по выпуклому шраму на его плече, отчего по его коже побежали мурашки и я прикусила губу. Мои бедра сжались вокруг его талии, и он глубоко застонал.

— Как зовут парня, с которым ты трахнулась до меня? — внезапно спросил Рокко, в то же мгновение глубоко войдя в меня. Моя шея выгнулась, и я закричала, он овладел моим телом, лишая меня возможности ответить.

— Не услышал, — усмехнулся он, и я в отчаянии сильнее сжала ноги. — Хочешь попробовать еще раз?

— Заткнись, — сказала я задыхаясь, и впиваясь ногтями в его руки.

— Он заставлял тебя чувствовать себя так? — Рокко поцеловал уголок моего рта, мою челюсть, мою шею. Он клеймил мою плоть, и голова кружилась от каждого поцелуя. Он повёл бедрами и снова погрузился в меня, его рука скользнула в мои волосы и крепко сжала их.

— Лучше, чем это, — поддразнила я, переведя дух, и ухмыльнулась, когда в его глазах вспыхнул огонь.

Он наклонился, стащил мою рубашку через голову и отбросил ее. Его разгоряченная кожа слилась с моей, и я глубоко вдохнула, насколько это было приятно. Его мускулы напряглись на моих изгибах, и он снова застонал, растворяясь в моем теле, входя и выходя из меня мощными толчками.

Он потянулся между нами, чтобы провести большим пальцем по моему затвердевшему соску, и удовольствие пронеслось по моему телу, как ураган.

— Будет лучше, если ты скажешь мне его имя, — прорычал Рокко.

Я снова попыталась усмехнутся над ним, но он начал поражать меня глубоко внутри, и я задыхалась. Он закинул мою ногу себе на руку, не щадя меня, подталкивая меня все ближе и ближе к забвению. Интенсивность заставила мое зрение потемнеть, а звуки, исходившие от меня, были чисто животными. От пота, тепла и трения мое тело чуть не разошлось по швам.

Глубоко внутри меня росло жгучее чувство и единственным словом, которое сорвалось с моих губ, было имя Рокко. Я одновременно умоляла и проклинала его.

Его хриплый смех заполнил мои уши, когда я рухнула на землю, казалось будто чан расплавленного золота пролился сквозь меня и наполнил мои вены экстазом. Я никогда не испытывала столько удовольствия сразу, каждый мускул в моем теле был потрясён силой, которая только что разорвала меня.

Рокко ускорил темп удерживая меня неподвижно и глубоко застонал мне в ухо, когда пришёл к собственному освобождению внутри меня одним последним, сильным толчком.

Мы лежали, затаив дыхание, так тесно сплетясь, что казалось, будто мы одно целое. Его вес ощущался странно успокаивающим, и прижимаясь к нему, я ощущала чистейшее чувство свободы.

Он ухмыльнулся мне, как волк, а затем поцеловал меня, как любовник, его язык был медленным и обжигающим, касаясь моего.

— Признайся, я только что погубил тебя для всех остальных мужчин, — дерзко сказал он, и я закатила глаза, отказываясь доставлять ему это удовольствие. Хотя, надо признать, сейчас я действительно не могла вспомнить имя моего бывшего итальянца.

Рикардо??

— Если твое эго еще больше раздуется, Рокко, то твоя голова взорвется. — Я одарила его косой улыбкой.

— Ладно, мне все равно не нужно это слышать. Твое лицо говорит само за себя. И если уж быть честными… — Он потерся носом о мой. — Я думаю, что ты только что испортила меня для всех других женщин, Слоан.

Моя плоть горела воспоминанием о теле Слоан, прижатом ко мне. Она была как головоломка, которую я не мог разгадать. С одной стороны, она была такой слабой, такой нежной, такой невинной. Но с другой стороны, она была дикой, страстной и жаждущей жизни без границ. Она вызывала у меня желание бросить ей вызов и вытащить ее из зоны комфорта. И всякий раз, когда я думал, что зашел слишком далеко, и она вот-вот сломается, она просила большего.

Я не думал, что когда-либо встречал человека, столь отчаянно нуждающееся в жизни, чтобы опустошить ее, как мою маленькую принцессу. Мне казалось, что я украл дикое существо из клетки, утащив ее со свадьбы. Там она была как идеальная невеста-девственница, вся одетая в белое, но под вуалью скрывался демон, жаждущий, чтобы кто-нибудь освободил ее от оков. И если она хотела с кем-то согрешить, то я был более чем счастлив развратить ее.

Пот выступил на моей коже под рубашкой, пока я складывал бревна, которые наколол за весь день. Слоан направилась на кухню, чтобы приготовить нам ужин и доесть пирожные.

Я все еще не понимал, почему она так стремилась заставить меня полюбить сладости, но я не собирался отказываться от вызова, который она поставила перед собой.

Я затащил последнюю стопку бревен в дом и направился в гостиную, чтобы разжечь камин. Пламя бушевало, когда я кидал деревяшки, и тепло согревало мою замерзшую кожу.

Я направился обратно, чтобы проверить Слоан на кухне, соблазнительный запах ее готовки манил, и я толкнул дверь.

Она стояла спиной ко мне, снова надев одну из моих рубашек, и я уставился на ее задницу, когда она танцевала под музыку из динамиков. Это была какая-то девчачья попса, но любые возражения насчёт песни, которые у меня были, тут же отпали. Она плавно двигалась под неё, и моя рубашка задралась ровно настолько, чтобы время от времени я мог мельком увидеть ее черные трусики.

— Я собираюсь принять душ, — громко сказал я, и она вздрогнула, обернувшись с удивлением, ее губы приоткрылись, когда она приняла меня внутрь.